(имхо несколько затянуто и вообще)
вотНачал накрапывать дождь. Стекло старенького, забавно урчащего УАЗа покрылось мелкими каплями, и водитель включил единственный исправный стеклоочиститель. Необрабатываемая половинка лобового стекла медленно мутнела от падающей воды, и через водяную пыль было видно, как стремительно размокает грунтовая дорога, которая и в сухую погоду не отличалась отсутствием ям и грязи, в дождь же грозившая превратиться в небольшую грязевую речку. И хотя внутри старой машины было тепло – спасибо странного вида печке под выключенным радио – и потому уютно, но водитель не горел желанием выкапывать машину из грязи и гнал её вперед, пытаясь обогнать дождь. Пассажиры же – их было двое, на заднем сидении, вовсе не беспокоились о дожде и его последствиях, тихо обсуждая вид тёмных елей за окном. Журналисты. Парень и девушка. Никакой связи с реальным миром.
- Не стоит волноваться, - сказал вдруг водитель, прикуривая одной рукой зажатую в зубах сигарету, - до бетонки осталось всего где-то около километра, доберемся минут за пять-десять, а там уж по ней до конца.
Да пассажиры особенно и не волновались. Из-за подобных-то пустяков.
- До бетонки? – через некоторое время спросила пассажирка с крашенными рыжими волосами.
- Ну да. До бетонки, - скучающим тоном ответил водитель, всем своим видом показывая, что по этой дороге он едет далеко не первый раз и собирается проехать еще как минимум два, - есть тут в лесу старая заброшенная дорога. Тут хотели построить базу ракетную или что-то типа того, или завод секретный – ну, шахты там глубокие, но что внутри – никто не видел ,потому что вход завален. Ну так вот, дорога бетонная ведет напрямую через лес под старой линией электропередач – ну на всякий, ориентиры пусть будут -, пересекает железнодорожную ветку, у которой мы остановимся, и обрывается у склона, где раньше был мост. На другую сторону оврага никто не ходит отсюда, все либо проездом через бетонку, либо посталкерствовать в заброшенные деревни за базой той. В одной вон даже какие-то хиппи поселились, типа коммуны у них там. А так этой дорогой никто не пользуется. Да вообще везде объездные пути есть. А ЛЭП и железку давно забросили – да никто и не знает, зачем они вообще были нужны. Ну, так, для общей информированности населения.
- Эээ… спасибо. А что со станцией?
- А что станция – станция с той веткой не связанна никак, а вообще ветка выходит к основной дороге только километров через пятнадцать к югу. А где другой конец ветки не ясно – но мы его искать и не будем. И на станцию не поедем, если вы об этом. Места тут странные, почти зона какая-то прямо. Люди не водятся почти, хиппи и наш дед не в счет. Только птицы, комары и волки.
- Волки? – удивлённо спросил встрепенувшийся вдруг пассажир в армейской куртке, - тут волки есть?
- Ну да. И лисы тоже. Говорят, даже рысей видели. Ну и кабаны всякие.
- Волки водятся? Что прямо настоящие волки?
- Ну да. Самые настоящие волки.
- Я думал, они вымерли уже давно.
- Ну, в Европе и вымерли, а тут не вымерли. Тут люди вымерли.
- А как же он тут живет? Среди волков, один, без цивилизации и новостей?
- Да не, у него радио-то есть, вот только больше ничего и нет. И общаться он ни с кем старается не общаться. Да и не общается. Из людей, я имею в виду.
- А как же еда, патроны? – парень вдруг заговорил тоном человека, который хорошо понимает, что его разыгрывают, но боится выглядеть еще глупее, если кто-нибудь об этом догадается, - он же, наверное, от этих волков отстреливается? А есть он что?
- Ни в кого он не стреляет, - вдруг говорит девушка, - он ушел в лес и там типа живет в гармонии с ним. Ну, там и со зверями всякими, и с духами.
- Не, ну это я понял, очередной долбанутый эколог, а ест-то он что? Убиенных в гармонии зверей? Или эктоплазму какую-нибудь?
- Ну, не знаю, чего тут есть… тушенку, может, какую, или ягоды там, грибы всякие…
Повисло прерываемое раз в полсекунды каплей дождя молчание. Водитель повёл автомобиль на склон – сверху должна была быть обещанная бетонная дорога, - и видимо по этому не спешил комментировать жизнь человека, к которому он вез журналистов. В конце концов, автомобиль забрался наверх и, повернув, уже быстрее пошел по бетону. Дорога была старая, из стыков плит уже проросли молодые деревца, а трава местами раскроила сами плиты трещинами, но машина мерно пошла на северо-восток. Как назло, дождь потихоньку уменьшался и вскоре скоро исчез. Девушка нарушил молчание:
- А ему не грустно тут одному?
- Не думаю. Вряд ли. А даже если и грустно – то его дело, что ему грустно, а что не грустно. Он сюда сам ушёл, по своей воле, никто его сюда не селил. Но мы иногда навещаем его, да и своей компании ему хватает в принципе.
- Своей компании?
- Нуда. Видите ли, когда о нём говорят, что он живёт в гармонии с природой, что он бросил человеческое общество и вполне обходится без него – это все правда. Нет, ест он, конечно там, мясо, но только то, что ему принесут его новые друзья, - водитель ухмыльнулся, прикуривая очередную сигарету, растягивая паузу в надежде на театральный эффект, - Волки.
Повисло отнюдь не драматическое молчание. На фразу никто не обратил внимания.
- Он приручил волков? – через какое-то время ответила девушка, подняв бровь.
- Ну… не то чтобы приручил. Насколько я понял, он нашёл способ с ними вроде как договориться. Ну, и жить с ними в гармонии. Причём они ещё и мясо ему таскают к лачуге его.
- Человек, который живет один, далеко, вне цивилизации, точнее, на её руинах, на самообеспечении ещё и с волками дружит? Я думала, это американцы все к волкам ходят, в общем, ничего особенно интересного – ну пришел дядька, стал вожаком стаи.
- Вы че, укуренные что ли? Каким еще вожаком? Не стал он никаким вожаком! Это вообще очень не простой дед, уж поверьте.
- Да?
- Ну, раз вы едете, слышали ж, наверное, кто это такой?
- Естественно. Стоило бы ехать на какую-то помойку в лесу, что бы посмотреть на какого-то абстрактного старика.
- Ну, тогда чему удивляетесь? Он сам все расскажет. Да и чего вы вообще им заинтересовались, никто не интересовался никогда, конечно же, завод разрушенный, так это всегда интереснее, чем человек живой или там волки, естественно! А то, что помойку в лесу такие же вот и устроили, а теперь ездят тут и хамят! Лес не виноват же…
- Эээ.. Александр, пожалуйста, ведите вашу машину и все. Мы не можем предложить больше денег, чем уже заплачено. Если вам интересно, почему мы выбрали именно эту тему?
- Да, мне вот интересно! Мне вообще вот интересно, как такие как вы в лес осмеливаете…
- Тема была поднята два месяца назад, но, увы, автор, работавший над ней, погибла при трагическом стечении обстоятельств. И мы, как её коллеги, решили закончить работу о вашем экологическом старике. Вот так, - девушка посмотрела в отражающиеся в зеркале заднего вида глаза водителя, но тот смотрел на дорогу и никак не реагировал на вызов в её голосе.
- Ааа, - издал он через какое-то время, - Помню, сюда возил кто-то из ребят какую-то девчонку. Такая долбанутая, типа там хиппи или еще кто?
- Ну да. Была.
- Ааа, - задумчиво акнул водитель и замолчал.
Автомобиль проехал под полосатой тенью от ЛЭП, одним колесом с громким стуком провалившись в стык бетонных плит. От сотрясения само собой включилось радио, на пару секунд заиграла музыка, но водитель тут же выключил приемник, снял его с панели и убрал в бардачок. В молчании автомобиль удалялся от ржавых опор электропередач и шел по бетонной дороге. Дождь уже перестал, и из-за рваного облака выглянуло желтое солнце, отчего окружающая местность еще больше посерела.
- А дед наш… - водитель вдруг осекся и замолчал. Где-то по близости завыли волки, - О. Вот и хозяева леса.
Водитель остановил автомобиль.
- Эй, ты че делаешь, нас же сожрут тут?
- Спокойно, никто никого не сожрет, - сказал водитель, закуривая, - Все под контролем.
Затем он нагнулся и извлёк из-под сидения старинное охотничье ружьё, зарядил его и поставил между соседним сидением и панелью. Затем машина тронулось и пошла вперед. Солнце исчезло.
- Так вот. Наш дед – он не просто эколог, там, какой или хиппи. Он тут можно сказать самый свободный человек на земле. Ведь он когда-то обычным был человеком, лес только любил очень с детства, родился где-то вот под Москвой, там, где леса, потом учиться пошел в университет – оттуда выгнали, тогда он политиком заделался. Ну, вроде как писателем политическим. Писал всякое, но почти ничего не пропускали никуда. Тогда он просто писать всякий ширпотреб стал – и тот не нужен, говорят, не поймёт читатель, не надо ему такого добра. А у них же как – деньги всем заправляют, а он не знал. И женился он до этого еще на девушке, так та его на деньги кинула и еще с кем-то сбежала куда-то…
- В общем, неудачник классический. И вот, он обозлился на весь мир.
- Ну, вроде того, да. Он решил, что он, мол, самодостаточен и свободен и никто ему не нужен. Продал квартиру и ушел к нам с пачкой сигарет, набором кастрюль и ножом. Ну мы решили, парень головой повредился – но наше дело-то что – ну это еще до меня было вообще, если честно, это вон лет десять назад или пятнадцать было, давно уже – отвезли его в лес к железке – говорят ему, там вот станция есть где-то иди туда и живи, или еще куда, но тут волки есть, так что осторожнее давай. А он такой – «ну уж собак-то я не боюсь». Ему сказали, что ты, это не собаки, это волки, а он все ухмылялся только. Думали все, что он помрет скоро от чего-нибудь или его волки сожрут. Нет, тут волки, конечно, мирные, людей не едят… - водитель резко отдернул руку от ружья, выронив сигарету, - …совсем. Ну так вот, не тут-то было натащил дед наш всякого хлама с той станции заброшенной которая толи есть, толи нет её, всякого хлама и недалеко от железки себе хибарку построил. На складе, что на станции, говорят, барахла много всякого – одного не понял, а чего б ему на самой станции не жить – но не суть, построил себе хибарину такую и живет. Заехали к нему – жив, здоров, сигарет просил, а так, говорит, все есть…
- Слушайте, Александр, я вот на счет станции не поняла. Вы о ней все время говорите как о существующей, но вроде бы никто её не видел никогда, верно?
- Не так. Видели её. Раньше. Теперь не ходят туда. Та станция, она вроде как по легенде, ну там, логово волчье. Они там живут, ну вот особые, волки. Да.
- А твой дед их приручил, верно?
- Он нашел с ними общий язык. Так он сказал. Но он же политик… Вы можете смеяться надо мной, но волки очень умные животные…
- Люди тоже умные животные. И это не мешает им заниматься ерундой.
- Ну, у них тоже своя иерархия там, и если одного подмазать, то со всеми договориться можно. Ну, помочь ему чем там…
- То есть, старичок взял да продвинул своего кандидата в волчье правительство? Ха, действительно, гармония с природой.
- Ну, наверное. Короче, волки с тех пор с ним дружили, еду ему таскали… о, приехали. Ну, вылезаем.
Машина остановилась, не доезжая пяти метров до ржавых железнодорожных рельс, вмурованных в асфальтовую прослойку между двумя бетонными полосами. Водитель вышел, потянулся, достал ружьё, проверил заряд и закурил. Журналисты также вылезли наружу. Пахло дождем и сырой осенней глиной. Водитель извлёк из-за заднего сидения рюкзак и жестом пригласил пассажиров следовать за ним налево по железнодорожной ветке.
- Долго нам идти? – спросила девушка, спотыкаясь затёкшими ногами о полурассыпавшиеся бетонные шпалы.
- Не то что бы. Метров триста-четыреста всего по шпалам, там направо.
- Мы идем в направлении той волчьей станции?
- Ну… да. Но бояться их не стоит. Дед возненавидел людей за их лживость и подлость и вообще за все, за негатив короче. Ну а с волками подружился. Значит… черт, дурацкий вой!
- Да…, - до поворота они молчали. Поворачивать водитель сказал у бетонного столба – довольно странного столба – ведь ветка не была электрифицирована. Молодая журналистка призналась себе, что на подобных столбах полусгнивший труп смотрелся бы куда уместнее, чем воронье гнездо. «Стоп» - подумала журналистка, когда невдалеке показалось забавное, похожее на помойную кучу, строение, - «Чего это мне такие мысли в голову лезут?»
- Вы чувствуете, пахнет как в магазине тот, в городе, - беззаботно сказал парень, вынимая наушники из ушей. Водитель жестом остановил их и подошел к дому. Постучался. Ответа не последовало.
- Точно. Запах. Как в мясном отделе. Наверное, у него завтрак протух, - улыбнулась журналистка, - Ну и вонь. Интересно, а он моется или это тоже вредная человечья привычка?
Парень хмыкнул и с задумчивой улыбкой оторвал от соседнего дерева кусок коры с лишайником. Водителя не было видно, но зато девушка слышала его шаги. Вдруг он вышел из-за здания – запах усилился. Да и вышел он как-то странно, опёрся на стену лачуги – и его вырвало. С ружьем в одной руке он подбрёл к журналистам.
- Пошли отсюда, - он шатаясь пошел по тропинке к железной дороге.
- Эээ.. а что случилось* с ним что-то не так?
- Н-не так, - он замолчал, и его вырвало еще раз, - У волков сменилось правительство.
- Не стоит волноваться, - сказал вдруг водитель, прикуривая одной рукой зажатую в зубах сигарету, - до бетонки осталось всего где-то около километра, доберемся минут за пять-десять, а там уж по ней до конца.
Да пассажиры особенно и не волновались. Из-за подобных-то пустяков.
- До бетонки? – через некоторое время спросила пассажирка с крашенными рыжими волосами.
- Ну да. До бетонки, - скучающим тоном ответил водитель, всем своим видом показывая, что по этой дороге он едет далеко не первый раз и собирается проехать еще как минимум два, - есть тут в лесу старая заброшенная дорога. Тут хотели построить базу ракетную или что-то типа того, или завод секретный – ну, шахты там глубокие, но что внутри – никто не видел ,потому что вход завален. Ну так вот, дорога бетонная ведет напрямую через лес под старой линией электропередач – ну на всякий, ориентиры пусть будут -, пересекает железнодорожную ветку, у которой мы остановимся, и обрывается у склона, где раньше был мост. На другую сторону оврага никто не ходит отсюда, все либо проездом через бетонку, либо посталкерствовать в заброшенные деревни за базой той. В одной вон даже какие-то хиппи поселились, типа коммуны у них там. А так этой дорогой никто не пользуется. Да вообще везде объездные пути есть. А ЛЭП и железку давно забросили – да никто и не знает, зачем они вообще были нужны. Ну, так, для общей информированности населения.
- Эээ… спасибо. А что со станцией?
- А что станция – станция с той веткой не связанна никак, а вообще ветка выходит к основной дороге только километров через пятнадцать к югу. А где другой конец ветки не ясно – но мы его искать и не будем. И на станцию не поедем, если вы об этом. Места тут странные, почти зона какая-то прямо. Люди не водятся почти, хиппи и наш дед не в счет. Только птицы, комары и волки.
- Волки? – удивлённо спросил встрепенувшийся вдруг пассажир в армейской куртке, - тут волки есть?
- Ну да. И лисы тоже. Говорят, даже рысей видели. Ну и кабаны всякие.
- Волки водятся? Что прямо настоящие волки?
- Ну да. Самые настоящие волки.
- Я думал, они вымерли уже давно.
- Ну, в Европе и вымерли, а тут не вымерли. Тут люди вымерли.
- А как же он тут живет? Среди волков, один, без цивилизации и новостей?
- Да не, у него радио-то есть, вот только больше ничего и нет. И общаться он ни с кем старается не общаться. Да и не общается. Из людей, я имею в виду.
- А как же еда, патроны? – парень вдруг заговорил тоном человека, который хорошо понимает, что его разыгрывают, но боится выглядеть еще глупее, если кто-нибудь об этом догадается, - он же, наверное, от этих волков отстреливается? А есть он что?
- Ни в кого он не стреляет, - вдруг говорит девушка, - он ушел в лес и там типа живет в гармонии с ним. Ну, там и со зверями всякими, и с духами.
- Не, ну это я понял, очередной долбанутый эколог, а ест-то он что? Убиенных в гармонии зверей? Или эктоплазму какую-нибудь?
- Ну, не знаю, чего тут есть… тушенку, может, какую, или ягоды там, грибы всякие…
Повисло прерываемое раз в полсекунды каплей дождя молчание. Водитель повёл автомобиль на склон – сверху должна была быть обещанная бетонная дорога, - и видимо по этому не спешил комментировать жизнь человека, к которому он вез журналистов. В конце концов, автомобиль забрался наверх и, повернув, уже быстрее пошел по бетону. Дорога была старая, из стыков плит уже проросли молодые деревца, а трава местами раскроила сами плиты трещинами, но машина мерно пошла на северо-восток. Как назло, дождь потихоньку уменьшался и вскоре скоро исчез. Девушка нарушил молчание:
- А ему не грустно тут одному?
- Не думаю. Вряд ли. А даже если и грустно – то его дело, что ему грустно, а что не грустно. Он сюда сам ушёл, по своей воле, никто его сюда не селил. Но мы иногда навещаем его, да и своей компании ему хватает в принципе.
- Своей компании?
- Нуда. Видите ли, когда о нём говорят, что он живёт в гармонии с природой, что он бросил человеческое общество и вполне обходится без него – это все правда. Нет, ест он, конечно там, мясо, но только то, что ему принесут его новые друзья, - водитель ухмыльнулся, прикуривая очередную сигарету, растягивая паузу в надежде на театральный эффект, - Волки.
Повисло отнюдь не драматическое молчание. На фразу никто не обратил внимания.
- Он приручил волков? – через какое-то время ответила девушка, подняв бровь.
- Ну… не то чтобы приручил. Насколько я понял, он нашёл способ с ними вроде как договориться. Ну, и жить с ними в гармонии. Причём они ещё и мясо ему таскают к лачуге его.
- Человек, который живет один, далеко, вне цивилизации, точнее, на её руинах, на самообеспечении ещё и с волками дружит? Я думала, это американцы все к волкам ходят, в общем, ничего особенно интересного – ну пришел дядька, стал вожаком стаи.
- Вы че, укуренные что ли? Каким еще вожаком? Не стал он никаким вожаком! Это вообще очень не простой дед, уж поверьте.
- Да?
- Ну, раз вы едете, слышали ж, наверное, кто это такой?
- Естественно. Стоило бы ехать на какую-то помойку в лесу, что бы посмотреть на какого-то абстрактного старика.
- Ну, тогда чему удивляетесь? Он сам все расскажет. Да и чего вы вообще им заинтересовались, никто не интересовался никогда, конечно же, завод разрушенный, так это всегда интереснее, чем человек живой или там волки, естественно! А то, что помойку в лесу такие же вот и устроили, а теперь ездят тут и хамят! Лес не виноват же…
- Эээ.. Александр, пожалуйста, ведите вашу машину и все. Мы не можем предложить больше денег, чем уже заплачено. Если вам интересно, почему мы выбрали именно эту тему?
- Да, мне вот интересно! Мне вообще вот интересно, как такие как вы в лес осмеливаете…
- Тема была поднята два месяца назад, но, увы, автор, работавший над ней, погибла при трагическом стечении обстоятельств. И мы, как её коллеги, решили закончить работу о вашем экологическом старике. Вот так, - девушка посмотрела в отражающиеся в зеркале заднего вида глаза водителя, но тот смотрел на дорогу и никак не реагировал на вызов в её голосе.
- Ааа, - издал он через какое-то время, - Помню, сюда возил кто-то из ребят какую-то девчонку. Такая долбанутая, типа там хиппи или еще кто?
- Ну да. Была.
- Ааа, - задумчиво акнул водитель и замолчал.
Автомобиль проехал под полосатой тенью от ЛЭП, одним колесом с громким стуком провалившись в стык бетонных плит. От сотрясения само собой включилось радио, на пару секунд заиграла музыка, но водитель тут же выключил приемник, снял его с панели и убрал в бардачок. В молчании автомобиль удалялся от ржавых опор электропередач и шел по бетонной дороге. Дождь уже перестал, и из-за рваного облака выглянуло желтое солнце, отчего окружающая местность еще больше посерела.
- А дед наш… - водитель вдруг осекся и замолчал. Где-то по близости завыли волки, - О. Вот и хозяева леса.
Водитель остановил автомобиль.
- Эй, ты че делаешь, нас же сожрут тут?
- Спокойно, никто никого не сожрет, - сказал водитель, закуривая, - Все под контролем.
Затем он нагнулся и извлёк из-под сидения старинное охотничье ружьё, зарядил его и поставил между соседним сидением и панелью. Затем машина тронулось и пошла вперед. Солнце исчезло.
- Так вот. Наш дед – он не просто эколог, там, какой или хиппи. Он тут можно сказать самый свободный человек на земле. Ведь он когда-то обычным был человеком, лес только любил очень с детства, родился где-то вот под Москвой, там, где леса, потом учиться пошел в университет – оттуда выгнали, тогда он политиком заделался. Ну, вроде как писателем политическим. Писал всякое, но почти ничего не пропускали никуда. Тогда он просто писать всякий ширпотреб стал – и тот не нужен, говорят, не поймёт читатель, не надо ему такого добра. А у них же как – деньги всем заправляют, а он не знал. И женился он до этого еще на девушке, так та его на деньги кинула и еще с кем-то сбежала куда-то…
- В общем, неудачник классический. И вот, он обозлился на весь мир.
- Ну, вроде того, да. Он решил, что он, мол, самодостаточен и свободен и никто ему не нужен. Продал квартиру и ушел к нам с пачкой сигарет, набором кастрюль и ножом. Ну мы решили, парень головой повредился – но наше дело-то что – ну это еще до меня было вообще, если честно, это вон лет десять назад или пятнадцать было, давно уже – отвезли его в лес к железке – говорят ему, там вот станция есть где-то иди туда и живи, или еще куда, но тут волки есть, так что осторожнее давай. А он такой – «ну уж собак-то я не боюсь». Ему сказали, что ты, это не собаки, это волки, а он все ухмылялся только. Думали все, что он помрет скоро от чего-нибудь или его волки сожрут. Нет, тут волки, конечно, мирные, людей не едят… - водитель резко отдернул руку от ружья, выронив сигарету, - …совсем. Ну так вот, не тут-то было натащил дед наш всякого хлама с той станции заброшенной которая толи есть, толи нет её, всякого хлама и недалеко от железки себе хибарку построил. На складе, что на станции, говорят, барахла много всякого – одного не понял, а чего б ему на самой станции не жить – но не суть, построил себе хибарину такую и живет. Заехали к нему – жив, здоров, сигарет просил, а так, говорит, все есть…
- Слушайте, Александр, я вот на счет станции не поняла. Вы о ней все время говорите как о существующей, но вроде бы никто её не видел никогда, верно?
- Не так. Видели её. Раньше. Теперь не ходят туда. Та станция, она вроде как по легенде, ну там, логово волчье. Они там живут, ну вот особые, волки. Да.
- А твой дед их приручил, верно?
- Он нашел с ними общий язык. Так он сказал. Но он же политик… Вы можете смеяться надо мной, но волки очень умные животные…
- Люди тоже умные животные. И это не мешает им заниматься ерундой.
- Ну, у них тоже своя иерархия там, и если одного подмазать, то со всеми договориться можно. Ну, помочь ему чем там…
- То есть, старичок взял да продвинул своего кандидата в волчье правительство? Ха, действительно, гармония с природой.
- Ну, наверное. Короче, волки с тех пор с ним дружили, еду ему таскали… о, приехали. Ну, вылезаем.
Машина остановилась, не доезжая пяти метров до ржавых железнодорожных рельс, вмурованных в асфальтовую прослойку между двумя бетонными полосами. Водитель вышел, потянулся, достал ружьё, проверил заряд и закурил. Журналисты также вылезли наружу. Пахло дождем и сырой осенней глиной. Водитель извлёк из-за заднего сидения рюкзак и жестом пригласил пассажиров следовать за ним налево по железнодорожной ветке.
- Долго нам идти? – спросила девушка, спотыкаясь затёкшими ногами о полурассыпавшиеся бетонные шпалы.
- Не то что бы. Метров триста-четыреста всего по шпалам, там направо.
- Мы идем в направлении той волчьей станции?
- Ну… да. Но бояться их не стоит. Дед возненавидел людей за их лживость и подлость и вообще за все, за негатив короче. Ну а с волками подружился. Значит… черт, дурацкий вой!
- Да…, - до поворота они молчали. Поворачивать водитель сказал у бетонного столба – довольно странного столба – ведь ветка не была электрифицирована. Молодая журналистка призналась себе, что на подобных столбах полусгнивший труп смотрелся бы куда уместнее, чем воронье гнездо. «Стоп» - подумала журналистка, когда невдалеке показалось забавное, похожее на помойную кучу, строение, - «Чего это мне такие мысли в голову лезут?»
- Вы чувствуете, пахнет как в магазине тот, в городе, - беззаботно сказал парень, вынимая наушники из ушей. Водитель жестом остановил их и подошел к дому. Постучался. Ответа не последовало.
- Точно. Запах. Как в мясном отделе. Наверное, у него завтрак протух, - улыбнулась журналистка, - Ну и вонь. Интересно, а он моется или это тоже вредная человечья привычка?
Парень хмыкнул и с задумчивой улыбкой оторвал от соседнего дерева кусок коры с лишайником. Водителя не было видно, но зато девушка слышала его шаги. Вдруг он вышел из-за здания – запах усилился. Да и вышел он как-то странно, опёрся на стену лачуги – и его вырвало. С ружьем в одной руке он подбрёл к журналистам.
- Пошли отсюда, - он шатаясь пошел по тропинке к железной дороге.
- Эээ.. а что случилось* с ним что-то не так?
- Н-не так, - он замолчал, и его вырвало еще раз, - У волков сменилось правительство.